Параллельные миры – это не сотни и тысячи наслоений на планете Земля. Такого просто быть не может. Поэтому, это точно такие же планеты, как на¬ша Земля. Их десятки тысяч в бескрайней вселенной и образуют они правильный круг. Они все каким-то образом связаны между собой и значит возможны всяческие перемещения и не исключено, что кто-то может оказаться рядом с динозаврами. Только в одной России за один год исчезает бесследно больше ста тысяч человек, во всем мире это число составляет более двух миллионов. Значит, что только за двадцатый век бесследно исчезло население такого огромного государства как Советский Союз, которая в начале века называлась Российской Империей. А за тысячелетия? Возможно миллионы этих несчастных попали на обед или на ужин к этим чудовищам-динозаврам, саблезубым тиграм, пещерным львам и прочим.
Кто оказался чуть по удачливее, оказался в Римской империей сражался, или сражается в боях гладиаторов. Кто-то оказался во времена Александра Македонского, Чингиз хана, или в рыцарской Европе, а кто-то в будущем. В общем если на одних из этих планет сейчас ледниковый период, то других наше будущее, то – есть можно попасть в любой отрезок прошлого и будущего. Но самые удачливые попадают в ту планету, где сейчас наше время, плюс-минус год, или несколько лет, потому – что у каждого временного отрезка есть планета – двойник. Вокруг нас тоже есть люди и из прошлого и из будущего и из настоящего времени, но из двойников Земли. Они не рассказывает об этом. Зачем? Кому нужны лишние проблемы.

часть 1
Эти события произошли лет десять тому назад. Популярный ведущий передачи "Поле чудес" Леонид Аркадьевич Якубовский жил себе жизнью бедного миллионера и горя не знал, пока не приключилась с ним беда. Как-то на одной из тусовок он сцепился с одним очень наглым новым русским, ни за что, ни про что, между прочим, всему виной алкоголь.
Короче, слово за слово, оба упрямые как три осла вместе и никто не хочет уступать в словесной баталии. Как всегда в таких случаях сначала пошли пошлости, по том оскорбления вследствие чего противники схватились уже за грудки. Вино-то оно сначала человека делает веселеньким, а потом уже многих задиристым и главное неустрашимым. Новый русский был здоровенным малым и сравнительно молодым, лет наверное сорок, сорок пять и весил около центнера, хотя не имел большого брюшка. Был атлетично сложен.
-Пойдем дружок, поговорим один на один в другом месте, -сказал новый русский, -Мы тут мешаем веселиться другим, к тому же я заметил, что язык у тебя длиннее моего, а руки покороче.
-Я один не пойду, – сказал Якубовский и позвал с собой телохранителя.
-Ну, они нам не помешают, -сказал новый русский и сделал то же самое.

Когда они зашли в пустую комнату, новый русский сказал с угрозой:
-Извинись на коленях Якуб ибн Подлан и бить тебя сегодня я не буду.
-Извинись сам, осел подлый, – был ответ и новый русский тут уже не выдержал, сильно ударил его по уху и схватил другой рукой за плечо, чтобы тот не упал. Не отпуская плечо, тут же сильно ударил в грудь.
-Дружок, -весело и дружелюбно сказал он, -я в молодости имел первый разряд по боксу и для формы тренируюсь по сей день и сегодня вместо груши у меня будешь ты, если не порвешься.
Якубовский тоже изо всех сил побарабанил его кулаками по груди и по животу, но без всяких последствий, одни мускулы, тот вроде и не почувствовал. Телохранитель Якубовского бросился на помощь, а наперерез ему – телохранитель нового русского. Они тоже начали драться, но со знанием дела и без увечий. Они оба прекрасно понимали, что убивать или ка¬лечить друг – друга им ни к чему. Пользы от этого не будет никому, прежде всего им самим, потому – что калеками они никому не будут нужны, даже тем, ради кого они угробили свое здоровье.
В это время новый русский методично избивал Якубовского. Сначала тот все еще пробовал сопротивляться, но очень скоро понял, что это бес¬полезно, противник бил еще сильнее и больнее. По глазам было видно, что это занятие ему очень нравится. Потому – что бил с наслаждением и со знанием дела: чтобы противника не искалечить, чтобы он не потерял сознания, чтобы из носа не пошла кровь, но чтобы было очень больно.
-Ты меня довел до белого каления падло и я буду бить тебя каждый раз, как увижу твою противную рожу, харю или морду, -говорил он не переставая бить, -В милицию ты не пойдешь, потому – что во первых это позор, во вторых все видели как ты меня оскорблял, в третьих никто не видел, что я тебя бил, в четвертых у тебя нет никаких повреждений, в пятых это абсолютно бесполезно по объективным причинам, -приговаривал он и каждый раз бил очень больно и даже покручивал уши и дергал за усы да так больно, что слезы сами брызгали из глаз, но по лицу ни разу не ударил. Телохранители конечно все это видели и слышали, но они не свидетели, тем-более, все ровно каждый будет защищать своего хозяина. А пудовые кулаки все молотили Якубовича по груди, по животу, по почкам, по печени
и по всем кишкам вместе, но истязатель ни за что не хотел, чтобы против¬ник потерял сознание. Когда Якубович падал и уже не хотел и не мог вставать он говоря через зубы: "Я лежачих не бью"-поднимал его одной рукой
и бил другой по всем точкам, какие только доступны.
Наконец это ему надоело, вернее он просто устал каждый раз поднимать килограммов восемьдесят, чтобы бить. Тяжело дыша он злобно сказал; "-Ну ладно, на сегодня хватит, а следующий раз я тебя изобью до полусмерти, по тому-что ты меня достал как никто бен Ладен ибн Подлан"-и ушел гулять дальше, оставив лежачего Якубовича на попечение его телохранителя. Телохранитель поднял своего стонущего шефа и отряхнув повез домой»

Дома Якубович задумался. Положение-то серьезное. Кому охота, чтобы его били, тем – более до полусмерти. Он не хотел, обращайся в милицию. Знакомые генералы у него, конечно, были, но он станет посмешищем. Все газеты и журналы будут смаковать это событие. Якубовский де стал мальчиком для битья. И телевидение не останется в стороне и радио. А, может быть слетать в Египет? 0н давно мечтал побывать около вечных пирамид пофилософствовать о бренности земной жизни. Вот и повод появился, да такой, что и раздумывать нечего. За это время может и этот придурок успокоится, забудет. Мало ли других дел. Ну, а если нет, то это дело нужно будет решить по приезду, нужно там в спокойной обстановке все обдумать и взвесить.
Когда самолет летел уже в сторону Каира, подал голос телефон и это был ни кто иной, как тот новый русский. Он сказал грубым, неприятным голосом :
"-Решил убежать падло? 0т меня не убежишь. Я буду ждать. Когда-нибудь да ты же вернешься к своей любимой жене. Как только сойдешь с трапа я тебя при людно изобью до полусмерти и твоя жена полюбуется".
Якубовский погрустнел. Вот оно что, значит этот болван не угомонится» Хочет при всем честном народе поиздеваться над ним. Хочет стать знаменитым. Пока его никто не знает, а будут знать все Что же делать, как быть? Прелести древних пирамид и начинающиеся уже рождаться философские мыс¬ли померкли как последние лучи заходящего солнца. Как был прав Ларош -фуко, когда сказал, что:"-Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, -но горести настоящего торжествуют над философией".
Нельзя же, невозможно навсегда остаться в Египте. Если даже останешься, этот болван сам приедет и найдет. Через десять дней Якубовский возвращался домой с беспокойством в сердце и слабейшей надеждой, что все обойдется. Где-то через час полета самолет вдруг резко пошел вниз. Было неясно, откуда и как проник в салон удивительно плотный зеленый туман. Стало ничего не видно. Самолет стремительно падал. Все застыли от ужаса. Кто-то первым пришел в себя и закричал дрожащим от смертельного страха фальцетом:-"Падаем! Погибли! Мама!"-и все кто был в салоне закри¬чал, завизжал протяжно завыл от леденящего сердце ужаса, некоторые забились в истерике. Самолет превратился в источник непредотвратимой смерти.
Авиакатастрофы случаются часто и мы уже на другой день забываем об этом, кроме родственников конечно. Люди никогда не смогут даже приблизительно представить себе, какой же это безысходный, безграничный, леденящий сердце и душу ужас, пока сами не окажутся на их месте. Здесь уже нет спасения от неотвратимой смерти. Нет ни единого шанса будь ты семи пядей во лбу или силен как Геркулес. Ты тут беспомощен как грудной ребенок, бессилен что-либо предпринять. Ты абсолютный ноль, ты абсолютное ничтожество перед страшной старухой, которая через мгновение ударит тебя своей косой. Ты даже не можешь побороться за свою жизнь. Ни¬кому никогда не представить, какие вопли невыносимого ужаса вырываются из горла, сотен человек до тех пор, пока самолет не врежется в землю, пока прекрасные человеческие тела не превратятся в кровавую кашу…

Никто не пожелал бы себе такой смерти„когда ты умное, сильное, совершенно здоровое живое существо, абсолютно никаким образом не можешь защитить свою жизнь, не можешь побороться за нее. Знать, что ты обречен, что через считанные мгновения твое совершенное тело превратится в гадкий комок сломанных костей и битого мяса. Отчаяние жалобными криками рвется в небеса… Где же ты проклятый бог?! Почему ты не спасаешь невинные
души от страшной смерти?! Но никто и ничто не поможет тебе спастись от холодных объятий безжалостной смерти…
От любого зверя, от любой твари можно попытаться спастись силой, быстротой, храбростью или умом. Но здесь уже ничего невозможно сделать, ничего невозможно предпринять, абсолютно ничего. И ты понимаешь в последнее мгновение, если конечно раньше верил, что все боги, которых при¬думал сам же человек—это жалкие, рваные огородные пугала, которые развеваются на ветру…
Якубовский же перед этими событиями пребывал в глубокой и мрачной думе, вовсе не предполагая такой поворот событий, пока не раздался первый леденящий душу крик. Он тут же понял, что случилось и сердце его превратилось в маленький комочек льда покрытый страхом. Рот его непроизвольно открылся и раздался такой страшный, смертельно тоскливый, пронзительный вой, что он вспоминал и слышал этот нечеловеческий вой до самой своей смерти во сне и просыпался в холодном поту…

Источник: http://story-online.ru/story