Английские музыканты за границей - Каталог статей

Английские музыканты за границей

Из английских композиторов елизаветинской эпохи, которые по тем или иным причинам (либо из желания гастролировать и расширить свой музыкальный кругозор, либо по религиозно-политическим соображениям) значительную часть жизни прожили за границей здесь речь пойдет о двух самых выдающихся - Джоне Доуланде и Питере Филипсе. Загадочное происшествие, случившееся с Доуландом (1562- 1626) в Италии, о котором еще предстоит сказать, заставило его написать пространное письмо влиятельнейшему министру Елизаветы сэру Роберту Сесилу. Из этого послания мы многое узнаем о жизни Доуланда22. Семнадцатилетним юношей, воспитанным в протестантских традициях, он в 1580 г. отправляется во Францию в качестве слуги сэра Генри Кобхэма - посланника Елизаветы при короле Франции. Здесь он принимает католичество. И это Доуланд сообщает протестантскому министру Сесилу! Очевидно, не все здесь так просто... По-видимому, в 1583 г. Доуланд еще не вернулся в Англию, иначе он непременно был бы взят под стражу (надо помнить, что в том году был раскрыт заговор против королевы и последовали многочисленные аресты католиков, как причастных к нему, так и непричастных). Но в 1588 г. Доуланд безусловно был в Англии, так как ему вместе с Т. Морли присуждается степень бакалавра музыки Оксфордского университета. Упоминание Доуланда среди "выдающихся композиторов", которое имеется в "Apologia Musices" Джона Кейса, написанной в том же году, наводит на мысль, что Доуланд получил степень в качестве почетного звания, а не по окончании курса обучения. С уверенностью можно сказать - и это подтверждают документы,- что впервые музыку Доуланда Елизавета могла слышать 17 ноября 1590 г., когда проходил ежегодный благодарственный молебен по случаю вступления ее на престол. Два года спустя Доуланд сам играл перед Елизаветой на лютне - своем любимом инструменте, несравненным виртуозом которого он был. Любопытно, как стал известен этот факт. Когда современный английский исследователь решил восстановить атмосферу музицирования в замке Садели, он натолкнулся на одно старое издание - I. Nichols. The Progress of Queen Elizabeth (1788),-где оказался опубликованный текст к "Дафне и Аполлону" - представлению, данному в честь королевы. Из сценария явствует, что в спектакле принимал участие Доуланд, игравший на лютне и спевший одну из своих песен. Пребывание в замке Садели (доме лорда Чэндоса), выступление перед самой Елизаветой - все это говорит о том, что Доуланд пользовался расположением представителей самых высоких слоев английского общества. Поэтому особенно болезненно воспринял он отказ в должности придворного лютниста, когда в 1594 г. это место освободилось и Доуланд подал прошение. Именно тогда, как он пишет Р. Сесилу, решил он отправиться за границу с тем, чтобы в Италии встретиться со знаменитым композитором Лукой Маренцем. Но прежде Доуланд побывал у герцога Брауншвейгского в Германии, того самого англомана, которому Булл посвятил свои пьесы для вёрджинала. И вот наконец Италия: Венеция, Падуя, Генуя, Флоренция. Здесь, во Флоренции, он играл перед Фердинандо I, великим герцогом Тосканским. В палаццо Питти, где он демонстрировал свое искусство Фердинандо, Доуланд мог познакомиться с Джулио Каччини, бывшим в ту пору на службе у герцога. Доуланд не упоминает его имени в предисловии к первой книге своих песен лишь потому, что Каччини тогда еще не был известен в Англии (24). Позже Каччини сам приехал в Англию и пользовался большой популярностью - особое распространение получил его мадригал "Амариллис", дошедший до нас во множестве переложений для самых разных инструментов. Во Флоренции как раз и произошло то странное событие, которое побудило Доуланда написать столь пространное письмо Р. Сеснлу (25): он оказался втянутым в общество английских эмигрантов-католиков, замышлявших заговор против Елизаветы. Узнав об их планах, Доуланд спешно покинул Флоренцию и, добравшись до Нюрнберга, отправил это письмо, производящее впечатление не столько покаяния, сколько доноса. Сопоставляя ряд фактов и учитывая, в частности, ту легкость, с которой Доуланд в свое время получил разрешение на выезд все от того же Р. Сесила (вероятно, при условии, что "его уши и глаза будут открыты ко всему подозрительному"), Д. Поултон высказывает мысль о возможности преднамеренной шпионской миссии, которую надлежало выполнить композитору (26). Р. Сесил, очевидно, хорошо понимал, что музыкантам благодаря их профессии легче, чем кому бы то ни было, внедрившись в общество, собирать информацию, в частности о готовившихся заговорах против Елизаветы. Шпионской деятельностью занимались и Т. Морли (27), и Альфонсо Феррабоско Старший - итальянец по происхождению, которого называли отцом английского мадригала; за последним закрепилась репутация "знаменитого шпиона" (28). За время пребывания Доуланда за границей его имя не было забыто в Англии. Так, в 1595 г. Томас Кэмпиан публикует эпиграмму на Доуланда. Годом позже композитор получает письмо от Генри Ноэля, в котором тот извещает Доуланда о желании Елизаветы иметь его своим придворным лютнистом. Казалось, мечта Доуланда близка к осуществлению. Он отправляется в Лондон, но, увы, не застает Г. Ноэля в живых и вместо радости по поводу нового назначения (разговор на эту тему так и не возобновился) скорбит над умершим и пишет "Lamentatio Henrici Noel" (Дж. Доуланд. "Оплакивание Генри Ноэля"). Вельможа этот покровительствовал музыкантам, и сочинения на его кончину написали также Т. Морли ("A reverend memorial! of that honourable true gentleman Henry Noel Esquier" (29) и Т. Уилкс (мадригал на слова "Noell, adew thou Courts delight..." (30). Так или иначе слава Доуланда растет, и в 1598 г. он получает сонет Ричарда Барнфилда, ставший знаменитым благодаря тому что Шекспир включил его в свой цикл сонетов "Страстный пилигрим": Коль музыка поэзии близка И как с сестрою с ней соединима, Любовь меж нами будет велика: Одна тобой, другая мной любима. Тебя пленяет Доуланд, чья струна Чарует слух мелодиями рая, Мне Спенсер мил, чья мысли глубина Все превосходит, разум покоряя... Пер. В. Левина Примечательно соединение в сонете имен Доуланда и поэта Эдмунда Спенсера. Дело в том, что Доуланд был лютнистом у Джорджа Кери (барона Хандсона). Женой барона была дочь Джона Спенсера. В доме барона как раз и могли встречаться поэт и композитор. Кстати, известно, что барон покровительствовал Шекспиру. Не была ли Елизавета Кери той леди, которой посвящен сонет? И не потому ли Шекспир включил его в свой цикл? Мы вплотную подошли к вопросу о возможном личном знакомстве Доуланда с Шекспиром. Некоторые историки высказывают даже убеждение, что именно Доуланд своими рассказами о Дании, об Эльсиноре, где он долгое время был придворным лютнистом короля Кристиана IV, вдохновил Шекспира сделать местом действия "Гамлета" Эльсинор (31). Кристиан IV, король Дании, был страстным любителем музыки и предоставил Доуланду место, которого тот тщетно добивался в Англии,- придворного королевского лютниста. Надо сказать, что заслуги Доуланда король оценил необычайно высоко - он назначил ему жалованье, равное жалованью адмирала датского флота. А впоследствии подарил композитору "Портрет его королевского высочества в золотой короне". Для "реконструкции" контактов Доуланда, быть может, лучшим источником служат его собственные произведения, которые по традиции эпохи - ей Доуланд следовал с видимым удовольствием - он часто посвящал друзьям и называл именами своих патронов. Таких "именных" пьес у Доуланда немало, особенно среди танцев - паван, гальярд, аллеманд. Так, из 13 аллеманд 7 "персональных". Пьес типа "Сэр Джон Лэнгтон, его гальярда", "Леди Рич, ее гальярда", "Королева Елизавета, ее гальярда" у Доуланда очень много. Нельзя в небольшой статье раскрыть все связи композитора и пояснить заглавие каждой его пьесы. Скажу лишь об одной из самых популярных - паване "Слезы". Она посвящена королеве Анне - сестре главного патрона композитора, Кристиана IV. Эта павана дошла до нас во множестве обработок и транскрипций, сделанных как современниками Доуланда, так и нашими, например английским композитором Б. Бриттеном (Дж. Доуланд. Павана "Слезы"). И наконец, П. Филипс - last but not least, о ком необходимо сказать несколько слов. Католик от рождения, П. Филипс (1560- 1628/30) в возрасте чуть более двадцати лет навсегда покинул Англию. На континенте его слава была огромной. Но и на родине его не раз называли выдающимся мастером. Генри Ничем в своем трактате "Совершенный джентльмен" (1622) писал: "Следует также упомянуть нашего соотечественника Питера Филипса, брюссельского органиста, в настоящее время одного из крупнейших музыкантов Европы. Он подарил нам много превосходных песен, мотетов, мадригалов, написанных преимущественно в итальянском стиле" (32) В Брюсселе Филипс обосновался в 1597 г.- здесь он стал придворным органистом эрцгерцога Альберта. Мы имеем интересное доказательство славы П. Филипса - картину Яна Брейгеля Старшего ("Бархатного") "Аллегория Слух" (Мадрид, Прадо) (33), И хотя картина написана в 1617-1618 гг., ситуация, которую она отражает, характеризует положение Филипса в эпоху Елизаветы (34). Итак, уже на следующий год после своего поступления на службу к Альберту Филипс публикует первое собрание своих мадригалов и посвящает его эрцгерцогу. Еще через год Альберт вступает в брак с Изабеллой, и когда в 1603 г. Филипс издает свой второй сборник мадригалов, он посвящает его уже им обоим. На картине Яна Брейгеля Старшего изображено семь пюпитров, расставленных вокруг стола. На центральном пюпитре лежит нотный сборник, на титульном листе, отчетливо выписанном художником, можно легко прочитать: "Шестиголосные мадригалы (именно шесть партий мы видим на остальных пюпитрах!-Л. М.) Пьетро Филиппи, англичанина, органиста его светлости эрцгерцога Альберта и Изабеллы,. герцогини Австрийской". Нет сомнений, что это издание именно 1603 г., так как с тех пор Филипс не писал больше светской музыки. Безусловно, обширны были контакты П. Филипса с представителями художественной интеллигенции. Так, например, на той же картине изображен клавесин, явно вышедший из мастерской знаменитой династии антверпенских мастеров Рюккерс. Известно, что" клавесинные мастера вместе с художниками, скульпторами, печатниками и т. п. входили в гильдию св. Луки. Кстати, сам Ян Брейгель Старший был ее деканом и, как Рубенс и Ганс Рюккерс Младший (а изображенный инструмент мог быть именно его детищем) у в знак признания его особых заслуг был освобожден от воинской повинности. Объединение на картине предметов, явно символизирующих их создателей, неоспоримо доказывает наличие существовавших между этими людьми контактов (35). Канон, тема которого записана на листе, небрежно брошенном на пол среди множества изображенных Я. Брейгелем Старшим музыкальных инструментов, не был расшифрован музыковедами. И хотя авторство канона на картине не указано, П. Филипса нельзя исключать их числа возможных его создателей ("Канон" с картины Я. Брейгеля Старшего "Аллегория Слух", в расшифровке автора статьи). Вариации П. Филипса на мадригал Дж. Каччини "Амариллис" (у нас уже был повод упомянуть о популярности этого итальянского композитора и его мадригала в Англии) - еще одно доказательство широких контактов П. Филипса (П. Филипс. "Вариации на тему мадригала Дж. Каччини "Амариллис""). Источник: http://www.maykapar.ru/
Категория: Искусство \| Добавил: vitalg (29.Янв.2011)
Просмотров: 280

E-mail:
Пароль: