Музыка в натюрмортах Уильяма Майкла Харнетта - Каталог статей

Музыка в натюрмортах Уильяма Майкла Харнетта

Впервые имя американского художника Уильяма Майкла Харнетта (I848 - I892) привлекло меня довольно давно - в 1975 году на выставке "100 картин из музея Метрополитен", экспонировавшейся в Москве в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и в Санкт-Петербурге (тогда - Ленинграде) в Эрмитаже. Среди экспонатов была представлена одна из картин Харнетта - натюрморт "Музыка и удача" с изображением скрипки, флейты и нотного листа. Вскоре вышла в свет книга известного искусствоведа А. Д. Чегодаева "Искусство Соединенных Штатов Америки (I675-I975)", где Харнетту посвящено несколько строк, и приведена репродукция еще одной его картины - "Старой скрипки". И вновь нельзя было не подивиться точности и скрупулезности, с какими выписаны предметы и ноты. Захотелось подробнее узнать о самом художнике, его методе работы, о тех моделях, которые он выбирал для своих картин, о той музыке, к которой он питал симпатию. Более пристальное рассмотрение творческого наследия У.М. Харнетт обнаружило, что он является автором тридцати семи натюрмортов с музыкальными инструментами и нотами. Если учесть, что всего им создано (или, скажем так, известны) около 170 картин, то станет ясно, что музыка в жизни художника занимала значительное место, привлекала его внимание и вдохновляла чаще, нежели другие темы. Что же известно о жизни Харнетта? Современник Харнетта, его друг и первый биограф Е. Тэйлор Сноу сообщает, что родился художник в небольшом ирландском городке Клонакилти в 1848 году и еще в раннем детстве вместе с семьей эмигрировал в Америку. Здесь он получил образование в пенсильванской Академии изящных искусств, а также в Национальной академии дизайна. После завершения курса обучения Харнетт в 1880 году отправляется в Европу. Некоторое время он проводит в Лондоне, затем в Париже и Франкфурте и наконец почти на пять лет обосновывается в Мюнхене, где его деятельность приобретает наибольшую активность. Именно в это время Харнетт начинает собирать свою собственную коллекцию старинных предметов, в частности книг, а также музыкальных инструментов. В Соединенные Штаты Харнетт вернулся в 1885 году и прожил в Нью-Йорке до конца жизни, пользуясь значительной известностью. После смерти художника его имя на долгие годы отошло в тень и только в конце тридцатых годов нашего столетия интерес к нему возродился. В 1939 году нью-йоркская Доунттоун-гэлэри устроила выставку его произведений и с тех пор появилось значительное число исследований, посвященных его творчеству. Можно назвать целый ряд других американских художников - Джона Пето, Джорджа Платта, Хэрри Байкера и других, на которых Харнетт оказал сильное влияние. В их произведениях, также как у Харнетта, в большом количестве стали появляться разнообразные атрибуты музыки. Хотя в американской живописи У.М. Харнетт первым обдатился к натюрморту с музыкальными инструментами и нотами, весь стиль его картин, отношение к моделям, их трактовка - все это неизбежно заставляет вспомнить голландский натюрморт ХУЛ века с его особым пристрастием к широко распространенному сюжету Vanitas("Суета"). И у голландцев и у Харнетта суетность мира, быстротечность жизни, бренность земного - все это символизируется одними и теми же предметами: потухшей свечой, старинными фолиантами, курительной трубкой (вспомните баховскую песню "Старая трубка" с проникновенными словами: В праздничный день с утра люблю я Трубку свою набить полней. И, табачком в тиши балуясь, Вслух размышлять о жизни сей. Так вижу сходство я порой Меж старой трубкой и собой.), у голландцев, кстати, еще и мыльные пузыри, цветы, порой увядшие - они словно говорят что и жизнь эфимерна, как мыльный пузырь, и так же быстро увядает как цветы... Музыка в этом ряду символов Vanitas занимает одно из главных мест как у голландцев, так и у Харнетта. И это понятно. Еще Леонардо да Винчи говорил (его слова мы уже приводили в одной из первых статей): "музыка умирает, как только рождается". Не только наличие одних и тех же предметов роднит Харнетта с голландцами ХVII века и их музыкальными натюрмортами. И у Харнетта и у них один и тот же строй, очень сходная манера письма, одинаковое отношение к модели - желание выписать ее со всеми подробностями, во всех мельчайших деталях. Отсюда в их картинах ноты - книги и тетради, - музыку в которых можно ясно прочитать. А коль так, то эти живописные произведения, кроме эстетической ценности, оказывается, несут подобно старой фотографии информацию о музыкальной жизни своей эпохи. Таким образом, картины Харнетта, в отличие от огромного большинства картин художников его современников, не имеющих никакого иконологического значения (это не недостаток, а особенность), заключают в себе важное иконологическое содержание. Правда, в этом отношении Харнетт не "дотягивает" до голландцев: на его картинах, повторяем, также как на фотографии, музыкальные произведения лишь зафиксированы, в то время как у голландцев, скажем, у того же Торренциуса, о картине которого мы рассказывали в предыдущей статье цикла, музыка не просто точно воспроизведена сама, но она имеет глубоко символический смысл, и даже в значительной степени проясняет сюжет картины. И тем не менее об инструментах и о музыке на картинах Харнетта модно кое-что поведать. "Поскольку Харнетт, - пишет в своей статье об интересующих нас натюрмортах американский исследователь Кэрол Ойя, - был столь скрупулезен в изображении своих моделей, становится возможным описать и идентифицировать многие из предметов, воссозданных на его картинах". В каталоге коллекции Харнетта, изданном вскоре после смерти художника филадельфийским издательством Т.В. 1893, имеются описания и фотографии многих вещей, в том числе и музыкальных инструментов, которые мы видим на его картинах. Пожалуй чаще всего на них встречается очень красивая флейта, сделанная из черного дерева, слоновой кости и серебра (она имеется по крайней мере на девяти картинах). Каталог сообщает, что она принадлежала "одному филадельфийскому коллекционеру". Этим коллекционером как раз и был первый биограф Харнетта, его друг, упоминавшийся уже Е. Тэйлор Сноу. Он играл на флейте, и вместе с художником, который тоже владел этим инструментом, они музицировали, исполняя дуэты. Любопытно, однако, противоречие между описанием флейты в каталоге и подлинным инструментом, служившим художнику в качестве модели. Вот собственные слова Харнетта: "В натюрмортах я не слишком точно имитировал натуру: на какие-то детали я не обращал внимания, в то время как другие, наоборот, вводил от себя. Некоторые образцы давали лишь стимул моему воображению. Так, флейта, служившая мне моделью, была не совсем такой, какой она предстает на моей картине: слоновой кости у нее не было, да и цвет серебра я позаимствовал у блестящей серебряной долларовой монеты". Выходит, что в каталог было включено описание не столько подлинной флейты, сколько воссозданной художником. Автор каталога, по-видимому, был убежден в том, что оригинал именно таков. И его можно понять! Другой инструмент, который тоже часто появляется в натюрмортах Харнетта - скрипка. О подлинной скрипке из коллекции художника в каталоге: читаем: "Редкая старая кремонская скрипка".(Йозев Гварнериус. Кремона, год 1724.).Замечательный нежно звучащий инструмент, приобретенный г-ном Харнеттом за большую сумму у одного знаменитого коллекционера в Париже. Она фигурирует в нескольких его картинах". Конечно, сейчас, спустя почти сто лет после выхода в свет этого каталога, невозможно с полной уверенностью сказать, был ли это действительно подлинный инструмент Гварнери, но можно согласиться с К. Ойя, что показателен "сам факт покупки Харнеттом инструмента, который он считал подлинной скрипкой восемнадцатого века". Этот инструмент мы видим на картине Харнетта "Старая скрипка" (1886). Глядя на картину, испытываешь ощущение полнейшей реальности предмета. В одном газетном отчете о выставке картин художника, устроенной в рамках Промышленной выставки в городе Цинциннати в 1886 году, приводится любопытный рассказ о том впечатлении, которое производили на публику картины, стиль и техника Харнетта (речь идет именно о данном натюрморте): "Один пожилой господин долго сквозь очки рассматривал картину и, наконец, изрек: "Как бы я хотел поиграть на этой скрипке!" Он с энтузиазмом убеждал, сколько чарующих мелодий можно извлечь из нее. Он не замечал никакого подвоха, пока не подошел вплотную к картине - теперь он был совершенно обескуражен". Источник: http://www.maykapar.ru/
Категория: Искусство \| Добавил: vitalg (29.Янв.2011)
Просмотров: 264

E-mail:
Пароль: